Карен Уайт - Записки на полях соленых книг

Рука Эмми сразу же потянулась к мобильному телефону, чтобы позвонить Хиту, но потом она вспомнила, что время близится к четырем утра. Она откинулась на спинку стула, снова посмотрела на знакомое лицо и стала ждать, когда кусочки головоломки встанут на свои места.

Эмми ненавидела больницы. Как она подозревала, это происходило потому, что в детстве ей пришлось несколько раз побывать там, когда она навещала свою мать после выкидышей. Больницы напоминали ей о натянутых улыбках, обманутых надеждах и кислых леденцах, которыми ее одаривали благожелательные медсестры.

Клиника Ропера не отличалась от остальных. Несмотря на светлые стены, кафельные полы и картины в коридорах, больница все равно оставалась больницей, и Эмми было трудно отделаться от ощущения, что она уже бывала здесь раньше.

Она спросила в регистратуре, на какой этаж перевели Лулу, а потом направилась в комнату ожидания, где договорилась встретиться с Хитом и его родителями. Эмми не стала говорить Хиту о своей последней находке; она чувствовала, что зашла слишком далеко, и предпочитала хранить тайну Питера до конца своих дней, чем делиться ею с человеком, который, возможно, не хотел знать всю правду. Она хотела выяснить только одно: что случилось с Мэгги и Питером. Эмми внушила себе, что если она узнает, чем закончилась их история, то сможет двигаться дальше. Но куда и зачем – об этом она пока не имела представления.

Хит встал и первым поприветствовал ее, прежде чем Эмми совершила круг объятий и поцелуев с Лиз, Эбигейл и Джоном и наконец устроилась рядом с ними. Когда она села, то заметила Джолин, стоявшую в углу. Цвет ее лица немного улучшился, а глаза были ясными, но печальными. Эмми помнила слова Хита о ее матери и понимала, что у Джолин еще больше причин ненавидеть больницы, чем у нее самой. Джолин слабо улыбнулась ей, а потом опустилась на один из стульев с вытертой обивкой, стоявший под окном. Близко к семье, но не слишком.

Эмми прикоснулась к руке Лиз.

– Как вы себя чувствуете? Как дети? Я собираюсь приехать в Маунт-Плезант, чтобы наконец увидеть их.

– Спасибо, у нас все хорошо. Сейчас с ними сидит Джо, поэтому я не могу задержаться надолго; вы знаете, какими бывают мужчины, когда приходится выполнять несколько дел одновременно.

Ее отец хмыкнул, и Лиз закатила глаза.

– Как Лулу? – спросила Эмми, повернувшись к Джону.

– Гораздо лучше, чем можно было ожидать, с учетом обстоятельств. Такая же сварливая, как раньше. Врачи говорят, что удалось обойтись без серьезных последствий для сердца. Через несколько дней она сможет вернуться домой. В ее рационе предстоят кое-какие изменения, чему она определенно не будет рада, но мы работаем над этим, – он переглянулся с женой. – Сейчас она отказывается говорить с кем-либо, кроме вас. Она хочет видеть вас, Хита и Джолин, причем вместе.

Эмми подняла голову и встретилась взглядом с Хитом; потом оба повернулись к Джолин, которая выглядела не менее удивленной.

– Тогда нам лучше пойти к ней, – Эмми встала и направилась к двери, хлопая подошвами сандалий по кафельному полу.

– Эмми, – позвала Эбигейл. – Пляжные сандалии в октябре?

Она улыбнулась и стала похожей на загорелого гнома.

– Сегодня довольно тепло, поэтому я решила их надеть.

Джон усмехнулся.

– Осторожнее! Чем больше вы одеваетесь как туристка, тем больше похожи на местную жительницу.

Эмми задержалась у двери, пока Джолин и Хит не присоединились к ней.

– Думаю, я уже слышала это раньше, – с улыбкой ответила она и вышла в коридор.

Палата Лулу была предназначена для двух пациентов, но вторая кровать была пустой, а перегородку между ними отодвинули к стене. Хит поставил три стула рядом с кроватью, и Эмми села у изголовья с левой стороны.

Лулу наблюдала за ними; очки придавали ее лицу преувеличенно-серьезный вид, особенно вкупе с кислородными трубками, торчавшими из носа. Не тратя времени на приветствия, она повернулась к Эмми.

– Так что вам известно?

Привыкшая к резкости Лулу, Эмми не стала отвечать сразу же.

– Я рада, что вам стало лучше, – сказала она. – Джон говорит, что через несколько дней вас отпустят домой.

Губы Лулу искривились, как будто она старалась скрыть улыбку.

– Что вам известно? – повторила Лулу. Эмми наклонилась ближе.

– Джолин и Хит находятся здесь. Это нормально?

– Я попросила их прийти, не так ли?

Эмми тяжело вздохнула.

– Мне известны лишь отдельные фрагменты, а это может быть еще опаснее, чем знать все.

– Я стара, но еще не умерла. Мне известно, что Хит и Джолин находятся здесь, поскольку я вижу их собственными глазами. Поэтому, когда я прошу рассказать, что вам известно, то хочу, чтобы они тоже слышали это. От начала до конца.

Эмми кивнула, стараясь не смотреть на Хита и Джолин.

– Ну, хорошо, – она выпрямилась и заговорила, не сводя глаз с Лулу: – Питер и Мэгги обменивались записками в книгах, хотя его почерк отличался от дарственной надписи в вашей книге и той, которую он подарил Мэгги. Думаю, это было сделано умышленно. Он не хотел, чтобы кто-то мог связать записки на полях книг с его именем.

Она пристально посмотрела на Лулу, ожидая, что пожилая женщина отреагирует на ее последние слова, но лицо Лулу оставалось бесстрастным.

– Кэт вышла замуж за Питера в июле 1942 года, а через семь месяцев родила ребенка, – продолжала Эмми. – Полагаю, это был Джон, отец Хита, потому что даты рождения совпадают.

– Продолжайте.

Эмми покосилась на Хита и Джолин, которые выглядели несколько ошарашенными.

– В общем-то, это все, но… но настоящее имя Питера было другое, – она сделала паузу, но Лулу не стала останавливать ее.

– И…?

Эмми набрала в грудь побольше воздуха.

– Его звали Питер Кехлер, не так ли?

Лицо Лулу как будто смягчилось, и морщины немного разгладились, словно груз прожитых лет перестал давить на нее.

– Что еще?

Эмми снова покосилась на Хита, но его лицо оставалось непроницаемым.

– Он был немецким шпионом, внедренным на Фолли-Бич для сбора информации и отправки сведений на подводные лодки, курсировавшие у восточного побережья и дальше к северу. Он принадлежал к большой шпионской сети, разоблаченной американской контрразведкой в 1942 году. Схватили всех, но ему удалось скрыться. Он пропал без вести в 1943 году, – Эмми сглотнула. – Это все, что мне известно.

Лулу прикрыла глаза, и Эмми показалось, что пожилая женщина заснула. Она начала вставать, но Лулу молниеносно выбросила руку и с удивительной силой сжала ее предплечье. Губы Лулу были тонкими и бескровными, но глаза за стеклами очков ярко блестели.

– Я хочу, чтобы вы знали все остальное. Вы так медленно продвигаетесь в своих разысканиях, что я могу и не дожить до того дня, когда вы докопаетесь до правды.

Эмми снова опустилась на стул.

– Не надо так говорить, Лулу. Вам ничего не угрожает.

Лулу нахмурилась, но не отпустила ее руку.

– Я не говорю, что умру сегодня. Но я же не буду жить вечно, и другого пути у меня нет, – она бросила взгляд на Хита и Джолин. – Пора рассказать правду. Пора рассказать о том, как я убила человека, которого любила больше всего на свете.

Эмми подалась вперед; кусочки головоломки, аккуратно сложенные в ее голове, начали рассыпаться.

– Кого, Лулу? Питера?

Пожилая женщина покачала головой.

– Нет, Мэгги. Я убила мою Мэгги, – она закрыла глаза и очень тихо добавила: – Я расскажу историю с самого начала – с того вечера, когда Мэгги впервые встретилась с Питером на причале Фолли-Бич.

Она перевела дух и начала рассказывать.

Глава 29

Фолли-Бич, Южная Каролина

Май 1943 года

Дождь стучал по грунтовой дороге, и каждая капля ощущалась как легкий шлепок. Лулу знала, что больше никогда не сможет слышать звук дождя и не представлять себе Кэт, лежавшую на заднем дворе.

Она побежала в тот конец улицы, где жила семья Хили. У них было пятеро мальчиков, и все они катались на велосипедах. Лулу рассчитывала, что они не обнаружат пропажу одного велосипеда в течение двух-трех часов, особенно в такую дождливую погоду.

Она взяла первый же велосипед, который был прислонен к стволу карликовой пальмы в конце подъездной дорожки. Налегая на педали, она вскоре поняла, что ей достался велосипед старшего сына, Хэролда, потому что седло оказалось слишком высоким и ей приходилось стоять над рамой.

Было трудно проезжать через лужи, и она почти ничего не видела из-за дождя, хлещущего в лицо. Лулу понимала, что при этом еще и плачет, но такие мелочи уже не имели значения. Ей нужно было увидеть Питера раньше, чем Мэгги встретится с ним.

На улицах было пустынно, но Лулу на всякий случай сворачивала в переулки, продвигаясь к дальнему концу Ист-Эшли-авеню. Вскоре она заметила автомобиль Питера, стоявший у обочины и частично скрытый кустами. Как она и предполагала, салон был пустым. Лулу облегченно вздохнула, когда поняла, что ее план все-таки может сработать.